Если кто-то смотрит новый сериал “Copper”, снятый BBC America и рассказывающий о знаменитом районе трущоб “Пять углов” (Five points), то возможно уже обратил внимание на необычное здание тюрьмы, внешне очень похожее на египетскую гробницу. Это знаменитая тюрьма Томбс (Thombs), которая находилась в нижнем Манхеттене в двух шагах от Пяти углов. Тюрьма Thombs, что в переводе значит гробница, вполне оправдывала свое название, и делала она это не только своим оригинальным архитектурным решением.

1. Кадр из сериала Copper.

Район Пять углов появился на месте, которое раньше называли Коллект-понд (Collect Pond). Это было небольшое озеро, питавшиеся от родников в котором горожане брали воду для своих нужд. Для жителей Нью-Йорка того времени это был основной источник пресной воды в городе. На его живописных берегах проводили пикники, по воде катали на лодках, а зимой на его льду устраивали каток.

2. Collect Pond, 1796 год.

К концу 18-го века плотность населения существенно выросла и возникшие на берегах озера кожевенные мастерские, скотобойни и пивоварни прилично загрязнили его воды. Обычные жители тоже не отставали и скидывали в его воды различный мусор и отбросы. В итоге воды озера превратилось в зловонную жижу которая была непригодна для использования, а лишь отравляла жизнь горожан и была основным источником эпидемий. 

3. Карта района 1846 года с указанием места, где находилось озеро, канала прорытого для его осушения и заболоченных земель.

В 1802 году начали работы по его засыпки, которые привели лишь к еще большей заболоченности земель. Водам из источников просто некуда было течь. Для осушения территории пришлось прорыть канал идущий до самого Гудзона. Канал так же быстро превратился в сливную яму для жителей района, и из-за исходившей от него сильной вони, властям пришлось закрыть канал сверху превратив в канализацию. 

4. Еще не закрытый сверху канал с новыми домами по берегам. Иллюстрация из книги “История города Нью-Йорка”, 1877 года.

Над каналом проложили улицу. Так появилась Канал-стрит, являющаяся сейчас главной магистралью в манхеттенском Чайна-тауне. Район застроили новыми домами, но из-за плохой инженерной подготовки и высокого уровня грунтовых вод, фундаменты плыли, дома разваливались и приходили в негодность. Все кто мог позволить себе уехать из грязного района с нескончаемой вонью на улицах, перебрались жить в районы выше по Манхеттену, а на их место стали приезжать все новые и новые переселенцы, не имевшие гроша за душой и готовые на все, чтобы выжить в новом для них мире. Район быстро превратился в жуткие трущобы с запредельным, даже по меркам того времени, уровнем преступности. Здесь убивали чаще, чем в любой другой точке мира, где не шла война.

5. Пять углов, 1827 год.

Но вернемся к озеру. К 1811 году его наконец смогли засыпать и власти города решили украсить район зданием новой городской тюрьмы с многообещающим и помпезным названием “Зал правосудия”. С практической точки зрения они были абсолютно правы, тюрьме здесь было самое место – от будущего сердца криминального рассадника, до ступеней “Гробницы” получилось всего 300 метров. Архитектор Джон Хэвиланд (тот, что потом построит Восточное государственное пенитенциарное учреждение в Филадельфии) вдохновился книгой Джона Стивенса о путешествии в Египет, и решил сделать новую тюрьму похожей на гробницу египетского фараона. Здание должно было стать первым и крупнейшим в Америке, выполненным в стиле египетского возрождения. В 1835 году приступили к земельным работам и сразу же наткнулись на проблемы с грунтом. Для укрепления почвы стали сооружать подобие плотов. Связывали между собой бревна и топили их в жидкой грязи. Потом собирали и топили следующий плот. Потом засыпали грунтом. Поверх такой прослойки уже ставили фундамент здания.

6. Здание новой тюрьмы.

Строительство завершили в 1838 году. Здание было построено из серого гранита, занимало целый квартал, и несомненно представляло интерес с архитектурной точки зрения. Но несмотря на это, здание быстро получило в народе заслуженное прозвище “Гробница”, а об его официальном названии редко вспоминали даже журналисты. К сожалению, Хэвиланд увлекся архитектурой и совершенно забыл о функциональности. Внутри было тесно, сыро и почти отсутствовал свежий воздух – здание плохо проветривалось. Со временем фундамент поплыл и состояние внутренних помещений только ухудшилось.

7. Гробница. Фото с Сентер-стрит, 1872 год.

Тюрьма состояла из двух блоков: женского и мужского и была расчитана на содержание 150 человек в одиночных камерах. В женском блоке также содержали детей и подростков. “Гробница” быстро переполнилась, и в тесные камеры начали помещать по двое-трое заключенных. Два человека спали “валетом” на кровати, третьему приходилось спать на полу. Камеры располагались на четырех ярусах. На нижних содержали черных и осужденные за тяжкие преступления, например убийство или поджог, на верхних мелких преступников, в основном воров и мошенников.

8. Посетители у камер в ряду смертников.

Тюрьма была создана как место прибывания людей совершивших тяжкие преступления на время следствия (фактически это был следственный изолятор), но из-за несовершенства судебной и следственной систем люди ожидали тут суда в нечеловеческих условиях в течении довольно долгого времени. Некотрые сидели здесь больше года, прежде, чем открывалось, что они невиновны и были арестованы по ошибке. Многие до суда просто не доживали.

9. Выгрузка новых заключенных из тюремной кареты во дворе Гробницы. 1871 год.

В тюрьме нередко случались самоубийства. Одним из самых драматичных был случай произошедший с Джоном Кольтом, родным братом изобретателя револьвера Сэмюэля Кольта. Утром 18 ноября 1842 года, в день когда он должен был быть повешен за жестокое убийство Самуэля Адамса, Кольт в камере обвенчался со своей невестой Каролиной Хеншоу. После церемонии он попросил оставить его одного до момента казни. Когда приготовления к казне были закончены, и в камеру за Кольтом пришли, то обнаружили его на полу мертвым с ножом в сердце. Нож в тюрьму таком пронесла его невеста.

9. Свадьбы в камере.

Надо сказать, что не все заключенные “Гробницы” прибывали в одинаковых условиях. Люди с деньгам могли позволить себе провести время в тюрьме в относительно комфортных условиях. Они могли обставить камеру своей мебелью, питаться едой из лучших ресторанов города, пить вино и виски, курить сигары, принимать посетителей когда заблагорассудится, и даже выходить из камеры в тюремный коридор и гулять по тюремному двору. Тот же Кольт сидел в одиночной камере с мягкой постелью, фарфоровой посудой, картинами на стенах и канарейкой в позолоченной клетке. Ел он еду из ресторанов близлежащих отелей, которую каждый день ему приносила его невеста.

10. Заключенный сидящий с комфортом.

Одним из таких убийц сидевших с комфортом был Уильям Шарки, который в 1872 году, при свидетелях, хладнокровно застрелил из револьвера Роберта Дунна, задолжавшего ему 600 долларов после карточной игры, и отказавшегося выплатить долг. Связи во властных структурах ему не помогли, он был обвинен в убийстве первой степени и приговорен к смерти через повешение. Его невеста, Мэгги Джордан, которая по профессии была воровкой-карманницей, продала все свои наряды и украшения, чтобы обустроить его тюремный быт. Купила ему стол из орехового дерева, мягкий матрас для кровати, ковер, канарейку в клетке, мягкое кресло для отдыха, драпировку для стен и двери камеры, шелковое исподнее и вельветовый халат с мягкими тапочками. Единственное, чего он был лишен, как приговоренный к смерти, это возможности покидать камеру. С первого же дня заключения Мэгги каждый день с утра приходила к камере Шарки и проводила там время до двух дня. 19 ноября 1873 года он все еще ожидал казни в Гробнице. В этот день все прошло как обычно, за исключением того, Мэгги ушла чуть раньше двух часов, а одна из посетительниц не обнаружила в кармане пропуска, который надо сдать при выходе. Охрана начала осмотр камер и обнаружила, что Уильям Шарки исчез. Дверь в камеру была заперта, на полу лежала его одежда, но самого его внутри не было. После того, как камеру открыли, то обнаружили на полке еще мокрые бритвенные принадлежности и то, что было усами Шарки. Последовавшее расследование показало, что Шарки переоделся в женскую одежду, принесенную ему невестой, открыл камеру ключем, который она выкрала, и спокойно покинул тюрьму по украденному ей же пропуску. После чего сел на пароход и уплыл на Кубу, где и провел остаток жизни под именем Кэмпбелл. Мэгги Джордан арестовали и судили, но ловкий адвокат выставил ее невинной жертвой коварного Шарки и ее отпустили. После чего она отправилась на Кубу к своему возлюбленному, который оказался скверным мужем, постоянно избивал и унижал ее, что вынудило ее в конце концов порвать с ним и вернуться обратно в Нью-Йорк.

11. Побег Уильяма Шарки.

Пожалуй лучше всего атмосферу того мрачного места передал Чарльз Диккенс, побывавший в “Гробнице” в 1842 году и написавший об этом в своих “Американских заметках“.

     Что это за мрачный фасад – громада в псевдоегипетском стиле, похожая на дворец колдуна из мелодрамы? Знаменитая  тюрьма,  именуемая “Гробницей”. Зайдем? Зашли. Длинное, узкое, очень высокое здание с неизменными железными печками; внутри по кругу идут  галереи в четыре яруса, сообщающиеся  при помощи лестниц. Посредине, чтобы удобнее было переходить с одной стороны  на
другую, от галереи к галерее перекинут мостик. На каждом мостике сидит человек и дремлет, или читает, или болтает с праздным собеседником.

12.

13.

     На каждом ярусе – друг против друга – двумя рядами тянутся маленькие железные двери. Они похожи на дверцы печей, только холодные и черные, словно огонь в печах погас. Две или три из них открыты, и какие-то женщины, склонив головы, разговаривают с обитателями камер. Свет падает сверху через  окно  в потолке, впрочем наглухо закрытое, так что два  полотнища, заменяющие вентилятор и прикрепленные к нему, праздно висят, как два поникших паруса.

14.

     Появляется человек с ключами: он должен показать нам тюрьму. Малый приятной наружности и по-своему вежливый и предупредительный.
     – Эти черные дверцы ведут в камеры?
     – Да.
     – Все камеры заполнены? – А как же: полным-полнешеньки.
     – Те, что внизу, несомненно вредны для здоровья?
     – Да нет, мы сажаем туда только цветных. Чистая правда.
     – Когда заключенных выводят на прогулку?
     – Ну, они и без этого недурно обходятся.
     – Разве они никогда не гуляют по двору?
     – Прямо скажем, – редко.
     – Но бывает, я думаю?
     – Ну, не часто. Им и без того весело.
     – Но предположим, человек проводит здесь целый год. Я знаю, что это тюрьма лишь для преступников, обвиняемых в тяжких преступлениях, и они сидят здесь, пока находятся под следствием или же в ожидании суда, но здешние законы дают преступникам много возможностей для всяческих проволочек. Если, например, подано заявление о пересмотре дела, или об отсрочке приговора, или еще что-нибудь подобное, заключенный, насколько я понимаю, может пробыть здесь целый год, не так ли?
     – Пожалуй, что и так.
     – И вы хотите сказать, что за все это время он ни  разу не выйдет из этой маленькой железной дверцы, чтобы поразмяться?
     – Может, и погуляет – самую малость.
     – Не откроете ли одну из дверей?
     – Хоть все, если желаете.
     Засовы громыхают и скрежещут, и одна из дверей медленно поворачивается на петлях. Заглянем внутрь. Маленькая голая камера, свет  проникает в нее сквозь узкое оконце под самым потолком. В камере имеются примитивные приспособления для умывания, стол и койка. На  койке сидит человек  лет шестидесяти и читает. На мгновение он поднимает глаза, нетерпеливо передергивает плечами и снова устремляет  взгляд  в  книгу. Мы делаем шаг назад, – дверь тотчас захлопывается, и засовы задвигаются. Этот человек убил свою жену, и его, вероятно, повесят.
     – Давно он здесь?
     – Месяц.
     – Когда его будут судить?
     – В будущую сессию.
     – То есть когда же это?
     – В будущем месяце.
     – В Англии даже человеку, приговоренному к смертной казни, ежедневно дают возможность подышать воздухом и поразмяться в установленный час.
     – Вот как?
     С каким изумительным, непередаваемым хладнокровием произносит он эти слова и как неторопливо ведет нас на женскую половину тюрьмы, постукивая на ходу ключом по перилам лестниц, точно щелкая железными кастаньетами!
     На этой половине в дверях камер прорезаны квадратные глазки. Некоторые женщины при звуке шагов испуганно выглядывают оттуда,  другие, застыдясь, отступают в глубь камер. За какое злодеяние держат здесь этого одинокого ребенка лет десяти – двенадцати? А, этого мальчишку? Это сын заключенного, которого мы только что видели; он должен выступить свидетелем против собственного отца, а сюда его посадили, чтобы он никуда не делся до суда, – вот и все.
     Но ведь это ужасное место, и нельзя же обрекать ребенка проводить здесь долгие дни и ночи. Не слишком ли суровое обращение с юным свидетелем? Что же говорит на это наш проводник?
     – Да, уж тут не разгуляешься, это точно! Снова он пощелкивает своими металлическими кастаньетами и, не торопясь, ведет нас дальше.

15. Камера для мальчиков.

По пути у меня возникает вопрос.
     – Скажите, пожалуйста, почему это место называют “Гробницей”?
     – Да уж так окрестили – на воровском языке.
     – Я знаю. Но почему?
     – Тут было  несколько самоубийств, когда тюрьму только построили.
Пожалуй, отсюда и пошло.
     – Я заметил, что вся одежда человека, сидящего вон в той камере, разбросана по полу. Разве вы не требуете от заключенных, – чтобы они были аккуратны и прибирали свои вещи?
     – А куда они их приберут?
     – Не на пол же, конечно. Ну, вешали бы их на гвоздь.
     Он останавливается и, для придания большего веса своим словам, бросает взгляд вокруг.
     – Ну, конечно, только этого еще не хватало. Когда у них были гвозди, они то и дело сами вешались; поэтому гвозди и убрали изо всех камер, и теперь от них остались одни лишь следы в стенах!

16. Опытный вор и начинающий карманник на ступенях тюрьмы.

     На тюремном дворе, где мы теперь задерживаемся, разыгрываются подчас ужасные сцены. В этот узкий, как колодец, двор, похожий на  могилу, выводят людей умирать. Несчастный стоит под виселицей на земле; на шею его накинута петля; по сигналу падает груз с другой  стороны виселицы и вздергивает человека в воздух, превращая в труп.
     Закон требует, чтобы при этом тягостном зрелище присутствовал судья, присяжные и еще двадцать пять граждан. От глаз общества оно  скрыто. Для людей распущенных и дурных ужасы казни остаются страшной тайной. Между преступником и ими, подобной плотной мрачной завесе, стоит тюремная стена. Это полог, скрывающий смертное ложе преступника, это его саван и его могила. А от него самого она заслоняет жизнь и устраняет все, что в этот  последний час могло бы побудить его к упорству и нежеланию  раскаяться, – одного ее вида и наличия бывает порой достаточно, чтобы сделать его бесчувственным  ко всему. Тут нет дерзких глаз, которые придали бы ему дерзости, и нет головорезов, которые поддержали бы “славу его имени”. Все, что находится  за этой безжалостной каменной стеной, тонет в неизвестности.

17. Казнь работорговца во дворе тюрьмы. 1862 год.

К концу Гражданской войны тюрьма считалась худшей в стране. Поступали непрекращающиеся жалобы на условия содержание заключенных и высокий уровень заболеваний среди них, из-за болотистой почвы на котором стоит здание вкупе с несовершенством его конструкции. Со страниц газет то и дело звучали обвинения в коррупции среди сотрудников тюрьмы и призывы ее закрыть.

18. Гробница и новое здание криминального суда Манхеттена.

Спустя еще 30 лет, в 1895 году, сенат США наконец провел расследование, в результате которого пришли к выводу, что “дизайн и расположение радикально и бесповоротно плохи”, а содержание заключенных ужасно. Итогом расследования был приговор самой тюрьме – “Гробница”, какой она существовала в прошлом, не место в городе, это позор для Нью-Йорка. Она должна быть немедленно уничтожена.” Что и было сделано.

19. Тюрьма накануне сноса.

Тюрьму снесли, но история Гробницы на этом не закончилась. На этом месте было построено еще три тюрьмы с таким названием, две из них существуют до сих пор.

Продолжение следует.

Ранее по теме: Восточное государственное пенитенциарное учреждение в Филадельфии – первая в мире исправительная тюрьма.