Не знаю, как выглядело ваше детство, а мое именно так. Унылая местность с зеленым отливом на фото – это еще строящийся спальный район Ленинграда под названием Ржевка-Пороховые (Ржевка – это река, а Пороховые – это заводы, которые когда-то на ней стояли). В народе эту часть города называли проще – районом “четырех дураков”. За звучные название местных улиц: проспект Ударников, Энтузиастов, Передовиков и Наставников. Совершенно идиотские названия, если вдуматься, но тогда я этого не замечал. Еще была улица Лазо. Все, что я знал про этого мужчину, так это то, что он был революционером и его плохие белые живьем сожгли в топке паровоза.
На фото 1983 год и мне тогда было 6 лет. Здесь нет моего дома, но это мой квартал. Напротив строится новое здание 137-й серии. Я с родителями жил в таком же. Да они, собственно, до сих пор в нем живут. Напротив через дорогу советский супермаркет под названием “универсам” (это когда корзинки, много касс и бесконечное консервное однообразие на полках). В нем я провел много часов в очередях за вареной колбасой, хлебом и прочими советскими ништяками. Они постоянно кончались и надо было ждать пока завезут и вынесут. Тележка с вареной колбасой (ее торжественно выкатывали в зал) разлеталась минуты за две. Купить что-то реально стоящее можно было только под праздники в виде продуктовых наборов, и то по предварительной записи. Продуктовый набор это когда много всякой фигни и копченая колбаса. Но купить ее отдельно нельзя. Только в комплекте с фигней.
Когда мы въехали в новую квартиру, то наш дом был чуть ли не единственным в квартале. Вокруг много лет была бесконечная стройка на которой я проводил все свободное время. Мы лазили по стройплощадкам, собирали патроны и постоянно что-то жгли. Один раз подожгли бесхозную 200-литровую бочку с лаком, а та разгорелась так, что приехали пожарные. Пришлось прятаться в кустах.
В этом районе когда-то было озеро и деревня с голубятнями. Деревенские избы снесли, озеро закопали (на том месте потом долго тонули бульдозеры), а голуби остались. Прилетали они почему-то исключительно на наш балкон, где без остановки гадили. Отец пытался от них избавиться и даже травил крысиным ядом, но голуби только становились толще и гадили еще больше. Решить вопрос удалось только застеклив лоджию (так звучало красивее).
На светофоре у универсама стоит желтый ЛиАЗ – самый распространенный автобус в те времена. Самое козырное место было на боковой лавке справа от передней двери. Тогда вы смотрели и на дорогу, и на водителя который переключал тумблеры, называл остановки и крутил огромный обмотанный трубками из под капельниц руль. На этом автобусе (номер маршрута забыл, но кажется 174-й) родители возили меня в детский сад. Мудрое руководство города Ленинграда возвело огромный микрорайон, но достаточного количества детских садов в нем не построило. Поэтому родителям приходилось ежедневно возить меня на шоссе Революции, в район напротив завода минеральных вод “Полюстрово”. А это полчаса в переполненном работягами автобусе. Потом еще столько же до метро Площадь Александра Невского (Ладожской тогда еще не было). Потом еще на метро до работы в даунтаун Ленинграда (отец работал в Главленинградстрое у Дворцовой площади). Вечером все то же самое, но в обратном порядке. Вот такой ежедневный комьют. Несколько раз отец опаздывал и я оставался в саду один. Ну не один, а с воспитательницей. Она жутко злилась, а я грустил, что про меня все забыли. А отцу всего-то надо было посидеть после работы с друзьями, но нормальной возможности это сделать не было. Только сам став отцом я понял, какой геморой из себя в свое время представлял. Не в смысле, что я был плохим ребенком, а как сложно в принципе было иметь детей в то время.
Когда-то я переходил дорогу от универсма к автобусной остановке (она видна за забором), но пошел не по зебре, а выше. За остановкой стоял оранжевый Рафик с зашторенными окнами из которого вышел гаишник и пригласил меня внутрь. Там он записал номер моей школы и класса, а потом во время утренней политинформации (было и такое) меня за этот ужасный поступок по полной программе отчитала классная руководительница Жанна Родионовна, называя “человеком, который нарушает правила дорожного движения, чем позорит нашу замечательную школу”. Школа, честно говоря, была так себе. Я не особо ее любил и никогда не вспоминаю о школьных годах.
Еще на фото есть самосвал Татра у которого был необычный развал задних колес. Татры массово работали на окрестных стройках. На фоне бесконечного советского автопрома они выглядели просто волшебно. Я тогда знал модели и модификации всех машин. Их было не так много на улицах, поэтому выучить все это было совсем не сложно. Машин в принципе было мало. Даже на этом фото есть всего одна легковушка и это ушастый Запорожец.
Потом были старшие классы, первая сигарета, первый секс с одноклассницей, потом другая школа в центре, потом Университет в Петергофе, потом первая работа, потом я встретил девушку, съехал от родителей и почти забыл как все оно было. Тут увидел эту фотку и все вспомнил.
